идея о том, что у текстов есть какое-то одно правильное прочтение, обычно прививается в школе. на уроках литературы ученикам сообщают, что произведение "Мцыри" на самом деле про... а в "Капитанской дочке" Пушкин хотел сказать, что... и заставляют писать сочинения про "тему потерянного поколения в..."
всё это наводит среднего школьника на две простые мысли: 1) чтобы понять "настоящую литературу", надо морщить лоб и 2) автор всегда хочет сказать что-то конкретное, и если хорошенько поморщить лоб, можно в точности понять, что именно. большинство средних школьников испытывают от п.1 смертельную скуку и после школы читают книжки, над которыми не нужно морщить лоб. а некоторые средние школьники решают, что п.2 - это очень круто. и к 25ти годам имеют на лбу парочку Суэцких каналов.

проблема вот в чем. чтобы сказать, например, "наша политическая система прогнила насквозь", можно написать очерк в газете или статью в журнал. но нет. авторы пишут книжки, где у каждого свой ракурс, свои акценты, свой стиль, свой субъективный взгляд.
а если автор имеет право на субъективность, почему этого права лишен читатель? более того, как ему, читателю, абстрагироваться от субъективности собственного восприятия? как ему не вносить в произведение собственные смыслы и интерпретации? причем это справедливо для всех: от кавайных няшек, которые везде видят слэш и нюни, до бородатых филологов, которые пишут толстые тома о творчестве N, годами полемизируя друг с другом.

безусловно, непосредственно-эмоциональное восприятие текста из серии "N такой противный, надеюсь, его в конце убьют" - это первый, самый примитивный уровень для читателя. но нельзя забывать о том, что автор обязательно подразумевает восприятие на этом уровне. что именно с его помощью он пытается донести до читателя (идео)логическую суть. иначе это был бы автор аналитической статьи, а не худлита.
удивительно, как часто люди, поднявшиеся с непосредственно-эмоционального восприятия текста на ступень вычленения в нем (идео)логических смыслов, уверены, что оставили этот "низкий" уровень позади и тем самым избавились от субъективности восприятия. и теперь видят некие объективные смыслы объективно верно. и считают, что автор хотел сказать именно то, что они увидели. а все те, кто усматривает что-то другое, объективно неправы.
тогда как автор зачастую не хочет сказать ничего конкретного. или хочет сказать конкретное А - а в процессе говорит еще и Б, В, Г... и до А дело может вообще не дойти. а иногда автор хотел сказать А и сказал А. но читатель уверенно заметил там Б, В и Г - и понеслось. и правильно сделало, что понеслось, заметим. ведь именно в этом процессе и заключается так называемая жизнь текста.

путь к единственно верному пониманию текста лежит через отказ от мысли, что у него есть единственно верное понимание.