когда мне было лет 12, по классу начали проноситься слухи о том, что вот-вот на уроках латинского языка нам расскажут о склонении местоимения hic, haec, hoc, у которого таааакой родительный падеж, ну таааакой родительный падеж! на долгожданном уроке привычный к детской реакции преподаватель написал на доске слово huius и отчетливо прочитал в два слога: "хуй-ус". еще через десять секунд оказалось, что дательный падеж (huic) доставляет не меньше. примерно в то же время на других уроках весь класс валился под стол от слова "штуцер". эх, счастливое было время.
но счастливое время ушло, и люди, которые задорно смеются, показывая пальцем, например, на финское слово jopa, казалось бы, остались где-то там, в седьмом классе. или в шестом. не помню уже.
ан нет. возраст - не преграда незамутненной радости. на днях я прочитал очередную итерацию дискуссии о передаче японских имен средствами русского языка. не последним аргументом в ней служило утверждение, будто японские имена, написанные по Поливанову, выглядят настолько смешно и глупо, что имеет смысл переделать всю систему транслитерации. мол, весь настрой сбивается, и конечные пользователи не в состоянии (со)переживать и дрочить.
восхищает, хотя и несколько ужасает, внезапная массовая способность сохранить внутри себя семиклассника в неизменном виде, да еще и настолько неглубоко его запрятать. или шестиклассника. не помню уже.